В 1913 году Сергей Дягилев рассказывал французскому писателю Мишелю Жорж-Мишелю: «Наиболее замечательным авангардным художником в России является женщина, ее имя Наталия Гончарова. В последнее время она выставила семьсот своих холстов, представляющих

Камертон для художника Наталия Сергеевна Гончарова… Из рода Гончаровых по мужской линии — правнучка родного брата прекрасной Натали. Она родилась в сердце России, в деревне Тульской губернии. Удивительное место: рядом Бежин Луг, чуть далее — Ясная Поляна. Театральный художник, скульптор и живописец Наталия Гончарова стала событием, явлением русской культуры. К сожалению, неизвестным для многих поколений ее соотечественников, в том числе и для нас с вами... Михаил Ларионов… Ее муж. О них невозможно писать раздельно — одна судьба. Родились в один год — 1881-й. Она — из дворянской семьи Гончаровых, дочь архитектора. Он — сын военного фельдшера из Тирасполя Херсонской губернии. Оба учились в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Они встретились в 1901-м, и уже больше не расставались. Вот что говорила сама Наталия Сергеевна: «Ларионов — это моя рабочая совесть, мой камертон. Есть такие дети, отродясь все знающие. Пробный камень на фальшь. Мы очень разные, и он видит меня из меня, а не из себя. Как я — его». Муж и жена. Жена и муж. Нет, она не была ему венчанной женой: «В вечности — жена, не на бумаге». На бумаге — только в 74 года, в мэрии VI парижского округа. Озаботились целостностью своего огромного наследия — другого имущества у них не было. Друзья не раз уговаривали их купить квартиру, но собственность страшила их... Ларионов оказал сильнейшее влияние на творчество Наталии Сергеевны и в течение всей ее жизни оставался ее «художественным советником». Именно Ларионов убедил Наталию, что она — живописец, а не скульптор: «У вас глаза на цвет, а вы заняты формой. Раскройте глаза на собственные глаза!» Воистину, смотрел на нее из нее. И вот ее первая «схватка» с красками. И неудача. И вновь попытки… Ни-че-го не получается. Но вдруг — прорыв: «Я поняла, что то, чего мне не хватает в скульптуре, есть в живописи… есть — живопись». «Прихожу, — вспоминает Михаил Федорович, — вся стена в чудесах. Кто это сделал?» И в ответ счастливое: «Я». Живопись стала смыслом ее жизни. 1909 год стал решающим в их творческой судьбе. Они выставляли свои картины, положив основание новому направлению, которое Ларионов назвал лучизмом. «Лучистую» картину можно определить, как плоскость, на которую перенесены лучи, исходящие от предметов. Эти лучи-линии, пересекающиеся в разных направлениях и в разных ритмах, создают новую гармонию, причем предметы частично или совершенно исчезают. В 1913 году вышел манифест «Лучизм», подписанный двенадцатью художниками-лучистами.

Декоратор балета

В 1915 году, по приглашению Дягилева, они вместе покидают Россию. Почему уехали? Странный вопрос. Париж был Меккой искусства. В окружении Дягилева — цвет художественной элиты, лучшие художники, хореографы, музыканты. Его приглашение — большая честь для них. Почему не вернулись? Не будем говорить за них. Может быть, господь уберег?!. Ностальгические настроения особенно мучили Наталию в 20—30-е годы. Она работает в парижских русских изданиях: «Жар-птица», «Русское искусство», «Числа». Иллюстрирует книги Константина Бальмонта. Но вернемся к ее творчеству. В течение 15 лет, вплоть до кончины Дягилева Гончарова связана с балетом: она оформила более 60 спектаклей. На склоне лет Наталия Сергеевна писала: «Я и не думала серьезно о театре, но однажды мой друг Сергей Прокофьев сказал мне, что Дягилев хочет меня видеть. Это изменило всю мою жизнь. Вместо того чтобы остаться московской художницей, я стала декоратором балета, объездившим весь мир». Наталия Гончарова, Михаил Ларионов и другие русские художники, говорят специалисты, осуществили настоящую революцию в балете, где живопись (декорации, костюмы) стала играть такую же роль, как музыка и хореография. А Михаил Ларионов принимал участие именно в хореографии оформляемых им балетов, например в «Шуте» Сергея Прокофьева. Но вот беда: декорации — самый «хрупкий» вид искусства. Ларионов сокрушался: «Печальная работа — декорации. Ведь хороши только в первый раз, в пятый раз… А потом начнут возить, таскать, к двадцатому разу неузнаваемы… И ведь ничего не остается — тряпки, лохмотья…»

Сказочные богатыри

Их совместная жизнь была далека от идиллии, но они всегда были вместе. Вот и ее ученица Татьяна Логинова удивлялась: «Меня поразил контраст: Михаил Федорович громко смеялся, шутил, прерывая других, заказывал необыкновенные блюда, его меню было, как он сам, особое. Наталия Сергеевна была приветлива, но сдержанна… время от времени останавливала мужа: «Миша, тише!» А Фредерик Поттшер писал: «Он полярный медведь с нежностью незабудки». Самую суть их разности уловил, конечно, поэт, Николай Гумилев: Восток и нежный и блестящий В себе открыла Гончарова, Величье жизни настоящей У Ларионова сурово. По словам Мишеля Сефора, Ларионов и Гончарова — «два имени, которые история не может разделить, являются пионерами беспредметности. Оба, как сказочные богатыри, сражались с сухостью академизма, противопоставляя ей народный эпос — «примитивизм» и «вещевую лучистость», как бы ожившую повседневность в трансцендентном ее преломлении». Да, они были предтечами абстрактной живописи. Разве только Чюрленис их опередил. Кандинский, Дэлонэ, Татлин, Малевич были позже... Они не искали успеха. Он пришел сам. Они просто служили искусству. Гончарова работала до последних дней. Вот как вспоминает об этом русская танцовщица Нина Тихонова: «Она не покидает больше постели. На белой подушке — туго обтянутая седеющими волосами головка. Скорбный, как у Богородицы, лик. Нездешний усталый взор. Кистью, привязанной к непослушным больше пальцам, она пишет букетик желтых цветов, что стоит перед ней на камине». Ей 81 год... Ларионов и Гончарова, как сказочные богатыри, сражались с сухостью академизма, противопоставляя ей народный эпос. Они были предтечами абстрактной живописи. Их разъединила только смерть — Наталия Сергеевна скончалась в 1962 году, а спустя два года, в 1964-м, ушел Ларионов. Вернее, они соединились навсегда. На кладбище Иври-Паризиен.

Анна БЕЗЕЛЯНСКАЯ